15 августа 1992 года прибыла в Абхазию первая группа добровольцев во главе с Султаном Сосналиевым
Разговоры о возможной агрессии Грузии шли еще до наступления лета 1992 года, тем более что пресса этой страны то и дела намекала, что, дескать, «песенка автономных республик спета». В этой напряженной атмосфере в кругах абхазов, русских, армян, греков и других, осуждавших грузинскую националистическую политику, нередко возникал вопрос: кто в случае чего может помочь Абхазии? При этом на тогдашнее кремлевское руководство наше население не надеялось, больше полагаясь в первую очередь на братьев с Северного Кавказа, а также на соотечественников из турецкой диаспоры, на солидарность простых российских граждан.
И первый же день грузинского нашествия подтвердил эти ожидания. Поднялись северокавказские республики, выразили готовность помочь Апсны потомки махаджиров, и большая часть россиян резко осудила это вторжение. Недальновидными грузинскими лидерами это никак не предусматривалось. Впрочем, планируя в три дня, что называется, катком пройтись по Абхазии, не ожидали они прежде всего столь единого самоотверженного отпора абхазов, всего народа Абхазии. Кто знает, если бы там, в Тбилиси предвидели бы, что столь мощным будет отпор, столь масштабной поддержка Абхазии, столь многочисленным движение добровольцев – адыгов, кабардинцев и многих других, может быть, и поостереглись бы они предпринимать свой гнусный поход. Трудно судить сегодня об этом. В любом случае бесспорно, что добровольческий фактор в победе над захватчиками трудно переоценить. Вот почему и был учрежден у нас на государственном уровне День добровольца, который отмечается 15 августа.
В преддверии этого дня я встретился с добровольцем – Героем Абхазии Эдуардом Казаноковым. Вот что он рассказал о первом периоде движения добровольцев, о том, как настойчиво стремились они в Абхазию, чтобы помочь ее отстоять:
– Уже через два часа после первых выстрелов в Абхазии 14 августа 92-го на центральной площади Майкопа стали собираться люди разных возрастов. От слов – к делу. Союз афганцев тут же сформировал группу добровольцев, чтобы прийти на помощь Абхазии. Но когда они прибыли на границу на Псоу, там их остановили: зачем, мол, вам туда идти, абхазы с грузинами сами договорятся. Позже мы узнали, что это Шеварднадзе убаюкал Кремль: никакого, дескать, обострения не будет, так что посторонним там делать нечего. Когда 15 августа весть о запрете въезда в Абхазию дошла до Адыгеи, на той же площади в Майкопе собрался еще более многочисленный, чем накануне, сход. И вся эта людская масса двинулась в Дому правительства с требованием предпринять меры, чтобы добровольцы смогли прийти на помощь сражающимся братьям в Абхазии. Но что могло сделать местное руководство, тем более что из Москвы шли грозные депеши: «Прекратить безобразие! Успокоить народ…»
Аналогичные события происходили и в других северокавказских республиках, руководители которых также не могли ослушаться Москвы. И тогда Конфедерация горских народов Кавказа (КГНК), программа которой предусматривала оказание помощи братским народам в трудную минуту, взяла на себя организованную отправку добровольцев. Один из лидеров КГНК Адам Хуадэ и его группа занялись обеспечением первой группы оружием.
– Надо сказать, когда шла так называемая перестройка, центр оставлял в республиках горы оружия, – вспоминает Э.Казаноков. – Так что купить его можно было запросто. Плати – можешь брать хоть подводную лодку. Не составляло труда приобрести для тех, кто готовился отправиться в Абхазию, стрелковое оружие и патроны, гранаты и снаряды. Создали пункт сбора, куда потянулись молодые люди не только из Адыгеи, но и из других республик. В первом отряде собралось до четырехсот человек, к ним присоединились около сорока абхазцев, проживавших в России. Определились и лидеры – командиры Шамиль Басаев, Хамзат Ханкаров, Адам Хуадэ. Маршрут пролегал через Ингушетию, Северную Осетию, Кабарду, Карачаево-Черкесию. Решили двигаться на грузовых автомашинах.
Первое препятствие, рассказывает Э.Казаноков, возникло на североосетинской границе. Со стороны военного патруля на оборудованном здесь посту последовал приказ сложить оружие и сдаться. Но никто не собирался подчиняться этому приказу. Увидев, как воинственно настроены прибывшие вооруженные люди, начальник патруля стал созваниваться с Москвой: как, дескать, поступать? Воспользовавшись возникшей паузой, добровольцы повернули грузовики с федеральной трассы на горную дорогу.
В Ингушетии их остановили уже местные силовики. Разъяснили: сверху поступил приказ – не пропускать людей с оружием. Впрочем, к данному приказу отнеслись на этом посту неоднозначно. Поделились новостями из Абхазии, а затем напутствовали: проезжайте, только машины брезентом прикройте, чтобы не показывать во-оружение. Кабарду проехали без проблем и даже получили совет, как можно сократить дорогу.
А дальше – пеший путь через горы. Но только миновали балкарское село Кучмалку, как столкнулись с противодействием местных властей и милиции. Стало понятно, что здесь без генерала Беппаева не обошлось. Именно он, кстати, будучи одним из руководителей Закавказского военного округа, щедро передавал Грузии боевую технику бывшей Советской армии и, более того, занимал явно прогрузинскую позицию. Карачаевцы чтили своего земляка Беппаева и отказывались открывать путь тем, кто спешил на подмогу Абхазии. – Было такое ощущение, – вспоминает Э.Казаноков, – что первый бой нам предстоит принять уже здесь. Однако противная сторона поняла нашу непреклонность и не стала рисковать – разошлись, в конце концов, миром. Пошли дальше, и опять заслон – в лице начальника карачаевской милиции и его сотрудников. И когда мы услышали их категорическое повеление сложить оружие, Шамиль Басаев приказал атаковать силовиков. Столкнувшись с такой решительностью вооруженных людей, карачаевцы расступились…
Был и еще один, последний пункт, где остановили добровольцев – Архыз. Встретившиеся здесь российские силовики повели себя лукаво: предложили горным путникам привести себя в порядок, помыться, отдохнуть, выспаться. Цель же была в том, чтобы придержать прибывших, пока подтянется спецназовский отряд «Альфа». Отказавшись от «радушного» приема, отряд двинулся в путь. В горах и летом ночами холодно, так что пришлось и померзнуть, и жестко экономить провиант. А тут еще над ними стали барражировать вертолеты, готовясь к прицельным огневым налетам. Пришлось рассыпаться мелкими группами по лесу. Когда же, наконец, появилась возможность двигаться дальше, они вышли к озеру Рица. Позже, оценивая действия добровольцев уже в те дни, один из командиров «Альфы» скажет: «Они – настоящие воины».
Первый бой , рассказывает Казаноков, мы дали где-то 25-26 августа 1992 года в селе Ачадаре Сухумского района. Была и первая утрата – гибель Адама Хуадэ. Затем при столкновении на территории Эшерского цитрусоводческого совхоза вражеские пули сразили Мурата Шовгенова и Аслана Мукова. Оказался захваченным в плен Рома Барчо, где его убили.
Надо отметить, что добровольцы рвались вперед без оглядки. Между тем местность была им незнакома, и ориентироваться на первых порах было затруднительно. Вследствие чего и едва ли не попала в первые дни в окружение их небольшая группа – благо, вывел ребят к своим оказавшийся здесь наш ополченец Виктор Тванба. – Порою, – вспоминает Эдуард Казаноков, – случались и казусы. Однажды наши парни, действовавшие на Гумистинском фронте, предприняли боевую вылазку. И вдруг в том месте у передовой линии, где, по их данным, никого не должно было быть, наткнулись они на вооруженных людей. Потребовали предъявить документы. И читают: «Абхазская милиция МВД Грузии». Диверсанты, что ли? Обе стороны готовы были открыть огонь. Хорошо, что кто-то из незнакомцев заговорил по-абхазски, и обстановка разрядилась. Долго еще потом вспоминали об этом милицейском документе советской поры, внесшем сумятицу.
Таковы были первые дни добровольцев в Абхазии, противостоявшей до зубов вооруженному агрессору. А впереди у них было много сражений как на Западном, так и на Восточном фронтах. Сообща с Абхазской армией били они оккупантов, пока не изгнали их с абхазской земли, и вместе отпраздновали Победу.
Вместе, сообща… И нет необходимости подсчитывать, какую лепту отдельно внесли в эту Победу пришедшие к нам по зову сердца добровольцы – и северокавказцы, и потомки махаджиров из зарубежной абхазской диаспоры, и казаки вместе с другими россиянами, и другие.
Однозначно: весомой была эта лепта, и этого никогда не забудут в Абхазии.
Нелепо звучит вопрос, который порою можно услышать: а если бы они не пришли? Убедительно веско звучат на этот счет слова самих добровольцев: «Мы не могли не прийти к своим братьям. К тем, кто сражается за правое дело, кто защищает самое святое – Родину. И примеры доблести, мужества и отваги показывали сами абхазские воины».
Победа стала высоким героическим деянием, великим подвигом. Тем подвигом, который нельзя разделить, расчленить. И который никому и никогда не дано будет умалить. Он – навечно в истории войны, в ратной нашей истории, в памяти народа.
Публикацию подготовил Юрий КУРАСКУА
