Развернутая в конце 80-х годов экстремистскими лидерами Грузии - Гамсахурдиа, Костава и другими - антиабхазская кампания под лозунгом "Грузия для грузин" была направлена на дестабилизацию обстановки в Абхазии. В результате кровопролития погибли 17 человек, 448 получили ранения. Многие участники этих событий были подвергнуты уголовному преследованию и необоснованно осуждены судами Союза ССР за участие в национально-освободительном движении абхазского народа.

Если в 1978 году всплески национальных выступлений в Абхазии и Тбилиси, вызванные обсуждением проектов советских конституций республик, не соприкасались, то в 1989-м эти выступления, новые возможности и размах которым придала горбачевская перестройка, уже не могли не столкнуться напрямую друг с другом.

18 марта 1989 года почти 30-тысячный сход в селе Лыхны принял обращение к высшим властям СССР с требованием восстановить существовавший в первые годы советской власти статус Абхазии как союзной республики. Грузинское население ответило серией своих митингов и забастовок, на которых звучало требование снять с работы всех должностных лиц, подписавших Лыхненское обращение. 6 апреля на пленуме Абхазского обкома КП Грузии был освобожден от должности первого секретаря обкома подписавший обращение Борис Адлейба. Его заменили присланным из Тбилиси первым заместителем госкомитета Грузинской ССР по охране природы и лесному хозяйству Владимиром Хишба. С «абхазской темы» начинался, как известно, и многосуточный митинг в Тбилиси, потребовавший выхода Грузии из СССР и закончившийся 9 апреля разгоном и гибелью двадцати человек.

В это время в Сухуме развернулась упорная борьба вокруг открытия на базе грузинского сектора Абхазского госуниверситета Сухумского филиала Тбилисского госуниверситета. Это было главным требованием многодневной сидячей забастовки, которую начали студенты этого сектора в конце апреля на ступеньках перед входом в здание Сухумского грузинского драмтеатра (ныне в этом здании Русдрам имени Ф.Искандера). В знак солидарности с ними объявили забастовки учащиеся и преподаватели грузинских образовательных заведений, работники ряда предприятий. Многие из них стояли вокруг места, где проводилась акция, образуя плотное полукольцо сочувствующих. Наконец, поздно вечером 14 мая было объявлено о решении Министерства народного образования Грузии о создании филиала ТГУ, и забастовка была прекращена.

После этого возмутилась абхазская общественность, которая усматривала в разделе АГУ и функционировании филиала опасность усиления грузинской экспансии в Абхазии – за счет дальнейшего увеличения числа студентов и преподавательских кадров, приезжающих из-за ее пределов. На следующий день к вечеру площадь Ленина (ныне площадь Свободы) в Сухуме заполнилась абхазами. Прибывший во главе почти всех членов бюро обкома партии Владимир Хишба успокоил их с трибуны словами о том, что филиал открывается «временно, до завершения учебного года».

Однако в тбилисской прессе появились объявления о приеме документов от абитуриентов в Сухумский филиал ТГУ. 22 июня вечером уже абхазы начали сидячую акцию протеста в помещении Абхазгосфилармонии. Она продолжалась днем и ночью, ее участники сменяли друг друга, требовали прибытия в Абхазию депутатской комиссии Верховного Совета СССР. Разошлись только около 22 часов 3 июля, когда комиссия прибыла из Москвы.

Депутатская комиссия после изучения документов, многочисленных встреч и бесед с представителями жителей Абхазии уехала 10 июля. Подготовленное ею заключение о нецелесообразности разделения АГУ по национальному признаку было опубликовано 12 июля в республиканских газетах на абхазском и русском языках – «Апсны капш» и «Советская Абхазия». Республиканская газета на грузинском языке «Сабчота Абхазети» решила напечатать его текст, но с комментарием руководства ТГУ, где говорилось, что заключение комиссии не имеет юридической силы и прием документов от абитуриентов продолжается. Около 400 абхазов в течение 13 и 14 июля блокировали помещение типографии на углу улиц Лакоба и Фрунзе (сейчас того здания уже нет, на его месте несколько лет назад выросло здание Посольства РФ в Абхазии), чтобы не допустить выхода номера газеты с таким комментарием.

В воскресенье 16 июля в помещении сухумской 1-й грузинской средней школы, несмотря на решение высшего органа власти страны, планировалось начать приемные экзамены в филиал ТГУ. Но гром грянул раньше. Еще около девяти вечера 14 июля большая группа, несколько сот абхазов, заблокировала двор 1-й школы, где расположилась приемная комиссия, и заявила, что не допустит в школу абитуриентов, а разойдется только тогда, когда приемная комиссия ее покинет. 15 июля она значительно увеличилась за счет приехавших из районов и городов. Одновременно около тысячи грузин собрались в нескольких кварталах ниже, в парке им. Руставели, у моря.

Когда около 17 часов молодой абхазский художник хотел их сфотографировать «для истории», как он им объяснил, его вместе с другом стали избивать. Увидевшая это девушка, преподавательница музыки, сообщила об инциденте стоявшим у школы, и те ринулись на защиту избиваемых, вооружаясь по пути рейками, выломанными из заборов, садовых скамеек, камнями. В результате побоища грузины были оттеснены к берегу моря, некоторые спасались вплавь. Появились первые жертвы, среди которых был грузинский «неформал», как их тогда многие называли, Вова Векуа. Тогда же группа абхазов, прорвав милицейский кордон, ворвалась в здание 1-й школы и избила членов приемной комиссии.

В центре города стали возникать локальные потасовки. Абхазы постепенно собрались на площади Ленина. Среди них было много женщин. Примерно в 21:30 на них со стороны бывшей улицы Чавчавадзе последовало нападение до тысячи оголенных по пояс (чтобы не перепутать своих с чужими) грузин. Впереди ехало два КамАЗа с молодыми людьми, которые скандировали «Сакартвело!» Но, как потом было сказано в информации МВД Абхазии, «группа абхазов, использовав взрывное устройство, повредила одну автомашину и рассеяла толпу нападавших».

Появилось в стычках и огнестрельное оружие, всю ночь по городу слышалась стрельба. Правоохранительные органы, интернациональные по составу, находились в растерянности.

Чреватая катастрофой обстановка сложилась в ту ночь в Очамчыре. Тысячи жителей Западной Грузии и Гальского района Абхазии (к утру их было до 30 тысяч) попытались прорваться на помощь своим в Сухум, но заблаговременно оповещенное руководство РОВД перекрыло заслоном из десятков автомобилей мост через реку Аалдзга и организовало оборону. Мужественно повел себя возглавивший оборону правого берега реки тогдашний первый секретарь Очамчырского райкома партии Сергей Багапш. Примечательно, что среди оборонявшихся тогда были и некоторые очамчырские грузины, которые понимали, каким ужасом может закончиться прорыв колонны. Около часу-двух дня 16 июля к мосту из Сухумского аэропорта прибыла группа десантников под командованием генерал-полковника Шаталина, после чего пытавшиеся прорваться отступили.

17 июля в Сухум были введены подразделения внутренних войск, а также курсанты военных училищ (в том числе Рязанского высшего командного училища воздуно-десантных войск), вооруженные огнестрельным оружием. В Абхазии на несколько месяцев был введен особый режим поведения граждан, по сути – комендантский час. Но несколько дней обстановка оставалась напряженной.

В 1989 году страсти утихали долго – разделение по национальному признаку было на лицо.

Лишь к 1990 году ситуация успокоилась. Тогдашний первый секретарь Очамчырского райкома партии Константин Салия даже затеял серию встреч жителей соседних абхазских и грузинских сел и поселков с целью примирения. Но распад СССР, вслед за которым неотвратимо вставал вопрос о дальнейшей судьбе Абхазии, был не за горами…

К 1989 году грузины превышали численность населения абхазов в АССР в два с половиной раза. Они занимали плодородные субтропические земли побережья, в частности, в Гулрыпшском районе; по неписаным правилам, сложившимся со второй середины 50-х годов, на паритетных началах с абхазами делили все командные посты в партийно-советских органах автономии. И вот возникла идея отделения грузинского сектора АГУ и создания на его базе филиала ТГУ. Так или иначе главной движущей силой стали национальные амбиции грузинского населения.

К воспоминаниям старшего поколения о притеснениях, постепенном удушении абхазского этноса в сталинско-бериевский период добавились новые – о кровопролитии 89-го, и перспектива существования один на один в составе независимой Грузии стала для подавляющего большинства абхазов совершенно неприемлемой.