Конференция «Специальная военная операция как фактор мировой и региональной политики» прошла в культурно-деловом центре «Дом Москвы» в городе Сухум.

Организаторами мероприятия выступили Посольство России в Абхазии совместно с Представительством Россотрудничества в Республике.

В мероприятии приняли участие Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации в Республике Абхазия Михаил Шургалин, Секретарь Совета Безопасности Сергей Шамба, Министр по чрезвычайным ситуациям Лев Квициния, руководство Министерства обороны Абхазии и 7-й российской военной базы, соотечественники.

В ходе дискуссии обсуждались цели и задачи спецоперации и гуманитарная помощь народу Донбасса.

Также в фойе Дома Москвы была открыта фотовыставка с демонстрацией кадров российской гуманитарной помощи жителям Донбасса и восстановления разрушенной инфраструктуры новых российских регионов.

В ходе Конференции выступил секретарь Совета безопасности Республики Абхазия Сергей Шамба. Текст его выступления публикуется полностью.

 Уважаемые коллеги

 В своем выступлении я хотел бы коснуться вопросов не столько текущей повестки (ход СВО, возможные сценарии развития ситуации и т.д.), сколько высказать свое мнение о глубинных причинах происходящих событий, а затем сказать несколько слов о ситуации в нашем регионе.

Истинную причину нынешнего кризиса следует искать в сложившейся после распада СССР ситуации в мире. СССР и созданная им Организация Варшавского договора (ОВД) были реальным фактором мировой стабильности.

Роспуск Организации Варшавского договора и одновременное сохранение НАТО как военно-политического блока – вот главная причина нынешнего конфликта на Украине, который привел к российской СВО. И вина за это лежит не только на западных политиках, но и на последнем поколении советских руководителей.  

Михаил Горбачев имел все возможности, чтобы не допустить слома системы мировой безопасности. Много говорят, что он мог бы добиться письменных гарантий не расширения НАТО на Восток. Ресурсы советской сверхдержавы в сочетании с политической волей ее руководства, могли привести к тому, что было бы достигнуто соглашение, которое привело бы к созданию новой системы европейской и мировой безопасности. Но Горбачев не проявил и сотой доли политической воли, которую обязан был проявить не только для защиты интересов своей страны, но и мировой стабильности. И в этом его главное политическое и историческое преступление.

Однако нельзя возлагать вину исключительно на Горбачева. В позднесоветской и постсоветской российской как интеллектуальной, так и политической элите существовал слой людей, которые считали, что распад СССР и Организации Варшавского договора может быть той ценой, которую они готовы были заплатить за интеграцию России в евроатлантическое сообщество. В том числе – вступление в НАТО.

Однако желание этого слоя российской элиты нарвалось на нежелание элиты ведущих стран НАТО принимать в свой состав Россию. В этой связи я напомню слова Владимира Путина из его выступления 21 февраля 2022 года: "В 2000 году во время визита в Москву уходящего со своей должности Президента США Билла Клинтона я спросил его: «Как Америка отнесётся к тому, чтобы принять Россию в НАТО?» Не буду раскрывать все подробности той беседы, но реакция на мой вопрос внешне выглядела, скажем, так, весьма сдержанной".

Сразу оговорюсь, что не считаю, что Путин был столь наивен, что разделял надежды вышеописанной мной части российской элиты. Я понимаю, что Владимир Владимирович с помощью этого диалога с Клинтоном искал аргументы для той части российской элиты, которая пребывала в евроатлантических иллюзиях.

Совершенно очевидно, что эта пронатовская часть российской элиты не понимала нескольких очевидных вещей.

Во-первых, вступление России в НАТО означало бы перераспределение ролей в альянсе. Совершенно очевидно, что Россия даже без советских окраин – это самый сильный игрок в таком альянсе по всем показателям (экономическим, демографическим и т.д.). Возможно, такое положение России устроило бы так называемую «старую Европу» - Германию и Францию, которые смогли бы соединить российскую ресурсную базу со своим промышленным потенциалом. Но это категорически бы не устроило бы США.

Во-вторых, в политической элите США присутствовала (и присутствует!), может быть, малочисленная, но очень влиятельная группа, которую в далеком 2006 году российский политолог Сергей Караганов назвал «рыцарями и пажами холодной войны». Эти персонажи не могут жить в иной атмосфере, кроме атмосферы крупного международного конфликта.

В-третьих, есть восточноевропейские страны (Чехия, Польша, страны Прибалтики) и их лобби в виде эмигрантов в Вашингтоне, которые считают, что хорошие отношения России и США, России и НАТО превращают их в провинциальные страны, окраину мировой политики. И в их интересах было провоцировать конфликт между Россией и США, и в целом с блоком НАТО.

Поделюсь в этой ситуации личным опытом. Я хорошо помню свои переговоры в 2008 году в Швеции с политическими соратниками Саакашвили. Они просто считали, что если они начнут военные действия против Абхазии и Южной Осетии, то их автоматически поддержит Америка. И поддержит против России! Так же, вспоминается эпизод красноречиво демонстрирующий реальную политику. После распада СССР Президент США Дж.Буш старший посетил Грузию. Звияд Гамсахурдия сказал ему: «Россия колос на глиняных ногах, стоит толкнуть его и он развалится. Поддержите нас и мы готовы взять на себя эту миссию». На что Буш ответил: «Ваши слова в США многим понравятся, но когда дело дойдет до войны с Россией вас никто не поддержит».  

Примерно в таком духе думали и руководители Украине. И если Саакашвили и его приятелям не удалось создать из российско-грузинского столкновения глобальный конфликт, то другу Саакашвили Зеленскому это оказалось вполне по плечу.

Важно отметить, что Украина для российских политиков и общества – это гораздо более болезненная проблема, чем Грузия. Ведь Украина – это самая близкая для России страна на постсоветском пространстве. Многочисленные смешанные браки, русские на Украине, украинцы в России, культурные и экономические связи… Именно поэтому стремление постсоветского украинского руководства стать не просто «не-Россией» (как говорил президент Украины Леонида Кучмы), а уже «анти-Россией», в сочетании с аналогичным стремлением к интеграции в евроатлантические структуры привело к тому, что отношения Москвы и Киева достигли такой степени конфликтности, что привело к началу специальной военной операции на Украине.

И здесь я хотел бы перейти к анализу ситуации в нашем регионе.

Мы внимательно следим за ситуацией в регионе. И нельзя не отметить, что удары по позициям России в Закавказье почему-то совпадают по времени с ухудшением позиций России в зоне СВО. Так, в частности, попытки Азербайджана оказать вооруженное давление на Армению, девальвирующие миссию российского миротворческого контингента и посредническую роль России в целом, совпадают по времени с периодами кризисов в зоне Специальной операции.

Таким образом, затягивание СВО может привести к тому, что противники России в кавказском регионе захотят воспользоваться моментом и нанести здесь удар по российским позициям. Одной из форм такого удара по российским позициям следует считать «размораживание» вооруженных конфликтов, уходящих корнями в конце 1980-начало 1990-х годов. Кстати, это касается не только нашего региона, но и, например, региона молдово-приднестровского конфликта. Мы знаем, какие тревожные новости приходят в последние дни из этого региона.

Если говорить применительно к нашей стране, то совершенно очевидно, что мы сейчас во многом зависим от внутриполитической конъюнктуры в Грузии. Нынешнее грузинское руководство держит нейтралитет по отношению к России. Более того, оно активно сопротивляется попыткам украинских властей и собственной оппозиции, которые требуют открыть в Абхазии и Южной Осетии «второй фронт» против России.

Мы понимаем, что за такой политикой нашего заингурского соседа стоит не русофилия или стремление к урегулированию отношений с нами. Такое поведение грузинских властей вызвано сугубо прагматическими причинами.

Однако кто сказал, что в результате внешнего давления грузинское руководство не будет заменено на антироссийских радикалов или само вынуждено, будет все-таки открыть «второй фронт»?

В этой ситуации я считаю, что мы в Абхазии должны сконцентрироваться на нескольких вопросах.

Во-первых, мы должны самым тщательным образом проверить мобилизационные возможности нашей армии. Соответствующие поручения уже даны Президентом.

Во-вторых, в кратчайший срок должна быть подготовлена концепция реформы наших Вооруженных сил. В том числе – все, что связано с перевооружением, оснащением новейшими видами вооружений и военной техники.

В-третьих, мы продолжим нашу политику поддержки новых российских регионов (Донецка, Луганска, Херсонской и Запорожских областей), Как известно, в зоне СВО воют наши соотечественниками в составе Интернациональной Бригады «Пятнашка» во главе с Ахрой Авидзба.  МЧС Абхазии регулярно оказывает помощь жителям этих регионов.

И в конце хотел бы сказать несколько слов о российско-абхазских отношениях в контексте СВО. Могу сказать, что образ Абхазии как страны, которая является лишь потребительницей российской помощи, некорректный. Российская Федерация в настоящее время нуждается в преодолении попыток международной изоляции, которую организует против нее коллективный Запад.

В этой ситуации регион Большого Ближнего Востока становится одним из самых приоритетных для России. И Абхазия здесь может выступить надежным союзником России. Ведь в странах этого региона живут представители нашей многочисленной диаспоры. И мы можем с помощью этой диаспоры помочь нашим российским друзьям в продвижении их интересов. И такой опыт у нас есть.

Благодарю за внимание!